Свободное владение любым иностранным языком в современном мире уже давно считается чем-то само собой разумеющимся. Но почему-то одним людям этот навык дается легко, а другим приходится приложить немало усилий для того, чтобы наконец выучить все неправильные глаголы и слова-исключения.
«О!» внимательно прослушал лекцию нейробиолога и научного журналиста Аси Казанцевой «Как изучение иностранных языков влияет на мозг», которая проводилась в рамках программы URBAN MOOD АВИАПАРК, и публикует ее самые интересные фрагменты.
Мы осваиваем языки совершенно по-разному: родной — впитываем как губка, подражаем речи, которую слышим вокруг, перенимаем, имитируем и овладеваем им действительно хорошо, не прилагая значительных усилий для изучения грамматики и лексики. Представьте себе двухлетнего ребенка, который пишет на карточках слова: «корова», «волк», «лес», а на обороте карточки перевод. Нет, двухлетние дети так не делают, они овладевают языком интуитивно. Только потом, в школе, начинается изучение склонений, спряжений, падежей, но все равно, к этому моменту дети ими уже давно пользуются, делая это подсознательно верно.
Процесс овладения иностранным языком — он совсем другой. Здесь нет большой разницы, в каком возрасте вы начинаете его учить. Понятно, что в детстве у вас есть шанс сделать его вторым родным и стать билингвой, но если этот период упущен, то дальше вы уже учите его как иностранный с примерно одинаковой эффективностью как в 15, так и в 25 лет.
Вам приходится аналитически обрабатывать информацию, запоминать грамматические правила и понимать, какие слова что значат, заучивать и прилагать сознательные усилия. С этой точки зрения ученых больше интересует процесс овладения родным языком, потому что изучение иностранного, в принципе, похоже на любое другое сознательное обучение, через которое мы проходим.
Овладение родным языком — это на самом деле какое-то совершенно отдельное чудо. И главная проблема с этим чудом в том, что для него действительно есть такие «ворота» в мозге, такой открытый момент, когда все это получается. А если ребенок по каким-то причинам был лишен возможности выучить родной язык в детстве, то он этого, к сожалению, уже никогда не сделает. Обычные дети слышат вокруг себя много речи, их окружает большой речевой поток, в который они встраиваются. И здесь отдельная тема для изучения — это способность детей к различению звуков, к тому, чтобы слушать и понимать, какие звуки и как друг от друга отличаются.
Профессор Вашингтонского университета Патрисия Куль проводила вот такой эксперимент: детей, которые сидят на коленях у своих мам, с одной стороны отвлекают игрушкой, но они знают, что при определенных условиях любопытнее будет с другой стороны: там откроется черный ящик и покажут кукольный театр. Во время эксперимента дети слушают последовательность звуков, например: «ла-ла-ла-ла-ла», а потом звук внезапно меняется на «ра». Он довольно быстро отключается, но в тот момент, когда звук изменяется, ребенок должен повернуть голову, и тогда он увидит кукольный театр. Дети очень увлечены, даже 6-ти месячные малыши справляются с этим заданием.
Профессор Куль сравнивала две группы детей: одна группа родилась и всю свою жизнь прожила в Сиэттле, слушая английскую речь. А вторая группа — это дети, которые росли в Токио, в Японии, и слушали вокруг себя японскую речь. В возрасте 6 месяцев японские и американские дети справлялись с этим заданием очень хорошо — чуть больше, чем в 60% случаев они поворачивали голову в нужную сторону.
А вот дальше происходила интересная вещь: в английском языке буквы «р» и «л» играют смыслоразличающую роль, они встречаются в разных словах и из-за использования буквы «р» или «л» значение слова может поменяться. А в японском языке этого нет, там нет ни четко выраженной «р», ни четко выраженной «л», а есть некий промежуточный звук, который встречается в одних и тех же словах. И обнаруживается, что по мере того, как дети учат окружающую их речь, у них меняется чувствительность к разным звукам. Американские дети в возрасте 10−12 месяцев стали справляться с заданием лучше, а японские дети — наоборот. Они привыкли, что это неважно! Что в одних и тех же словах может звучать и звук «р», и звук «л», и их мозг перестал обращать на это внимание.
Когда говорят об обучении младенцев родному языку, то используют термин «Statistical Learning» — статистическое обучение. Имеется в виду, что ребенок слышит вокруг себя огромный массив звуков, который служит ему большой базой данных. Мозг ее постоянно обрабатывает для того, чтобы составить статистику и на ее основании понять, что важно, а что не очень. Статистическое обучение позволяет детям выделять границы между словами: то есть они анализируют и запоминают, какие слоги обычно встречаются вместе, а какие — отдельно. И дальше это им помогает понимать, где были пробелы — где закончилось одно слово и началось другое. И вот с этим замечательным свойством — статистическим обучением — есть парочка серьезных проблем.
Первая состоит в том, что способность к статистическому обучению у нашего мозга стремительно теряется с возрастом. Хорошо, если вы набрали себе достаточную базу до 6 лет. Но вот если вы ее не набрали до подросткового возраста, скорее всего, вы уже никогда не овладеете своим первым языком даже на бытовом уровне. А вторая проблема связана с тем, что это свойство работает только если у вас есть погружение в среду и вы постоянно слышите речь на этом языке: от мамы, от папы, по телевизору, читаете в книгах и сами пытаетесь говорить. Если у вашего мозга есть большая база для обучения, тогда он может это делать. А если базы нет, то тогда это особо не помогает.
В том случае, если ребенок учит иностранный язык вне среды, просто два раза в неделю ходит на классы английского, то способность Statistical Learning ему уже не пригодится. И действительно, большие эксперименты с сотнями и даже тысячами испытуемых показывают, что у маленьких детей, как это ни странно, нет какого-то особенного превосходства в изучении иностранного языка.
Например, одно из исследований изучало английских детей, которые учили французский язык. Там были две группы, одна начала учить французский с нуля в 8 лет, а вторая — в 11 лет. И потом, когда этим детям исполнилось 16 лет, их протестировали снова и выяснили, что те, у кого французский начался с 8 лет, чуть-чуть лучше по фонетике и произношению, а также немного быстрее понимают речь и справляются с аудированием. А во всем остальном, например, в том, что касается знания грамматики, чтения, словарного запаса внезапно не удалось найти вообще никаких отличий между группами.
Получается, что те, кто начал в 8, могли бы еще пару лет спокойно мяч погонять вместо уроков. В итоге, если мы говорим о произношении — то да, лучше начинать учить язык в детстве. А если говорим о других разных более сложных вещах, то здесь мы возвращаемся к тому, что для восприятия иностранного языка нам нужно аналитическое мышление и созревшая лобная кора, которая умеет принимать решения и сидеть «ботать».
По наблюдениям моей подруги и репетитора по английскому Тани Наяшковой, самое лучшее время для того, чтобы начать учить язык с нуля — это 10−11 лет. Потому что это момент идеальной комбинации между тем, что у детей уже есть мозг, который позволяет им использовать аналитическое мышление, а с другой — у них еще остаются способности к фонетике и им можно поставить произношение. Если начать раньше, то они будут учиться очень медленно. Да, у них будет хорошее произношение, но они к 11 годам будут знать ровно столько же, сколько и дети, которые начали учиться… в 11 лет. А если начать в 20, то словарный запас и грамматику удастся осилить нормально, но произношение будет черт знает какое.
Есть основания полагать, что наши способности к разным дисциплинам, в том числе и к иностранным языкам, существенно зависят от нашей наследственности. Мы пока не знаем, какие точно это гены, и, конечно, у нас нет таких технологий, который позволят нам при зачатии попросить доктора: «Вы моему ребенку, пожалуйста, уберите гены плохих способностей к языкам и добавьте гены хороших!» В принципе, такие технологии развиваются, их уже применяют для человеческих эмбрионов, но, понятно, что не для этого, а для того, чтобы бороться с наследственными заболеваниями. Так что пока единственный способ влиять на то, какие гены получит ваш ребенок — это тщательно выбирать человека, от которого они ему достанутся.
Читайте также:
Кем станут наши дети, когда вырастут: отвечает Алена Владимирская
Личный опыт: мой ребенок учится в Венгрии
Записала Маша Пчёлкина
Фото: Анастасия Андерс, MNStudio/Tanya69/Shutterstock.com, stocksnap.io