Девятый выпуск программы «Спроси моего папу» прошёл в нашей группе «Вконтакте» 6 декабря. В гостях у «О!» был спортивный комментатор Георгий Черданцев, настоящий знаток футбольных традиций, который знает тысячи историй о великих футболистах, важнейших матчах и самых красивых голах. Георгий отвечал на вопросы детей, которые мы целую неделю собирали в социальных сетях. Делимся самыми интересными из них.
Максим, 8 лет: Вы закончили английскую спецшколу, как получилось, что в итоге вы связали свою жизнь со спортом?
— Максим, на самом деле учить языки очень важно, они развивают кругозор и помогают общаться с другими людьми. Одно другому не мешает. Английский язык был у меня в школе, как и спорт, и они прекрасно уживались в моем детстве. Хоть я и не занимался суперпрофессионально спортом, но несколько раз выигрывал чемпионат Москвы по футболу, а тогда, в моё время, это была очень серьезная история! Я заканчивал университет в начале 90-х, это было очень давно, время менялось, нужно было находить такое занятие, чтобы прокормить детей в будущем. Мои родители, бабушка, дедушка — все из академической среды, преподаватели, учёные. С деньгами у нас было совсем плохо, поэтому я решил заняться чем-то таким, что дало бы возможность зарабатывать. А поскольку в детстве я играл в футбол и где-то до университета достаточно серьёзно им занимался, то мне это увлечение подарило замечательную профессию.
Аня, 7 лет: Как вы из грузчиков попали на телевидение, ведь туда попасть очень сложно?
— Привет, Аня! Грузчиком я работал недолго, всего лишь две недели, это был отличный жизненный опыт, потому что в жизни всякое бывает. Это был один из этапов моей жизни, и ничего страшного в нём нет: можно потрудиться и заняться физическим трудом, одно другому не мешает. Очень сложно предположить, какие жизненные повороты тебя ожидают на пути, но нужно быть к ним готовым, чтобы не вывалиться из кузова. У меня сложилось так, что меня пригласили на одну работу и сказали, что нужно поехать на практику, а там научиться заполнять какие-то бумаги. Я приехал, а мне говорят: «Бумаги заполнять не надо, нам нужны грузчики, чтобы носить мешки». Вот так я две недели, вместо более интеллектуальной работы, просто носил мешки. Как я попал на телевидение? Я написал в Останкино письмо: «Я очень хочу у вас работать, я люблю футбол». Повезло, что мне перезвонили. Это был 1996 год, и я до сих пор я работаю на телевидении. Мой пример говорит о том, что всё возможно! У меня не было папы с мамой, которые бы привели меня за руку на телевидение. Когда ты чего-то очень сильно хочешь, а обстоятельства складываются таким образом, что двери открываются для тебя, это шанс, который нужно использовать!
Саша, 14 лет: Когда вы начинали, на кого вы ориентировались? Кого вы можете назвать своим наставником? Есть ли сейчас школа спортивного комментирования в нашей стране?
— Сейчас такая школа уже есть благодаря моим коллегам. Я был самоучкой, мне повезло оказаться рядом с Владимиром Никитовичем Маслаченко, с которым мы даже подружились на почве любви к итальянскому футболу. Но я не могу сказать, что он мне давал какие-то уроки. Наша группа молодых комментаторов, нам тогда было по 20 лет, пришла к началу спортивного телевидения в России, когда кроме трёх самых известных комментаторов больше никого не было. Потом на телевидении стало больше спорта, потребовались новые голоса, мы и пришли. Учить нас было некому, так как специалисты были заняты. Они, конечно, уделяли нам какое-то время, но уроков никто не давал, потому что сама методика отсутствовала. Поэтому всё — через собственный опыт. Меня на телевидение взяли переводчиком в международный отдел, потому что у меня в дипломе о высшем образовании написано «переводчик». Переводчиком я так и не работал, но это был мой шанс попасть на телевидение, и я его использовал. А дальше уже развивался в каких-то других качествах.
Егор, 13 лет: Вам кто-нибудь подсказывает во время эфира?
— Привет, Егор! Да, подсказывает. К счастью, сейчас у нас появились редакторы, которые подсказывают в специальное приспособление, «ухо». Это очень полезная штучка, с которой любой человек в кадре работает. Раньше никто ничего не подсказывал, ведь даже телефонов не было.
Максим, 10 лет: Как запомнить всех игроков на поле?
— Это часть нашей работы, потому что если комментатор путает фамилии игроков — это самая дурацкая ошибка, которая бросается в глаза. Конечно, не всегда получается за всем уследить. Бывает, что отвлекся, потом повернулся — а форма издалека у всех игроков одной команды одинакового цвета, номера у некоторых команд вообще нечитаемые, потому что сейчас все такие модные, надевают красивые-красивые футболки, на которых номера сливаются по цвету. И как мне разобраться, кто это? По позиции на поле я знаю, кто где играет, и сразу отсекаю неподходящие фамилии, по цвету ботинок, по причёске, по номеру на футболке, если её видно. Всё это в в комплексе дает понять, что за игрок на поле. Только соображать нужно очень быстро.
Амалия, 9 лет: Что нужно делать, когда хочется чихнуть в самый неподходящий момент, когда вот-вот забьют гол? Разорваться, что ли?
— Амалия, чихнуть — это ладно, а ты представь, если голос садится в самый ответственный момент! Идет очень эмоциональный матч, уже забили много голов, счёт 10:10. И тут наступает решающий момент, а твой голос уже не берет высокие ноты! Вот это неприятно. А если нужно чихнуть, у нас есть специальная кнопка на пульте в комментаторской кабине, которая отключает звук, чтобы телезрители нас не слышали. Поэтому опытный человек, который работает в прямом эфире, знает, где у него находится эта волшебная кнопка, нажимает её и вне эфира производит те звуки, которые там появиться не должны. Но это не всегда получается! У меня, например, был такой случай, когда я однажды громко зевнул в эфире. Это было очень смешно! Зрители это услышали и сразу выложили на YouTube, троллили.
Егор, 13 лет: Что делать, если ты допустил серьезную оговорку во время матча? Как вы относитесь к своим ошибкам и оговоркам во время трансляции? Как вы относитесь к мемам, которые создают по мотивам ваших оговорок?
— К мемам, как и к любым упоминаниям, я отношусь положительно. Если ты работаешь в публичной профессии, ты должен быть морально готовым к тому, что тебя будут не только хвалить, брать автографы и просить сфотографироваться, но и писать всякую ерунду, дразниться, троллить. Мои ошибки мне очень портят настроение, потому что потом, когда едешь домой в машине, перевариваешь эфир: «По-моему, что-то я там ляпнул, кажется… Надо было не так сказать, а вот так…» То есть это самокопание, я думаю, есть у любого человека творческой профессии, связанного с живой речью. Оговорки — от них никуда не денешься. Мы же не роботы, можно что-то перепутать, ляпнуть, но люди могут тебе предъявить ошибку, выложить в социальные сети. Сейчас в этом плане стало гораздо труднее работать, потому что ты находишься под каким-то огромным микроскопом. Любая запятая, которую ты не выделил интонационно во время эфира, сразу вызывает какие-то реакции. Но это издержки профессии.
Владимир, 10 лет: Кем бы вы работали, если бы не стали спортивным комментатором?
— А я стал! Я же по образованию преподаватель английского языка, зарубежной литературы и переводчик. Переводить я могу с английского и итальянского. Если бы не 1991 год и все изменения, которые там произошли, я бы поступал в аспирантуру, писал кандидатскую диссертацию, занимался научной деятельностью и работал переводчиком. Но жизнь сложилась иначе, и я об этом совершенно не жалею.
Егор, 13 лет: Если бы вы могли придумать гениальное и очень полезное изобретение для спортивных комментаторов будущего, то что бы это было?
— Это было бы очень полезное изобретение, я думаю, что рано или поздно его кто-то придумает: это чтобы твой мозг мог тебе подсказывать, если ты что-то забыл. Когда человечество изобретёт такую штуку, чтобы человек сам мог влиять на свой мозг и вытаскивать оттуда нужную информацию, вот тогда жизнь будет… ну я даже не знаю, какая!
Читайте также:
14 детских вопросов шеф-повару
Телеканал «О!» приглашает на съёмки!