Мы попросили трех многодетных пап поделиться опытом: как им живется, что трудно, а что больше всего радует. Вот что получилось!
Не было у меня до рождения детей никаких представлений об отцовстве. И опыт наблюдения за своими родителями не пригодился. У нас в семье жизнь совершенно другая, и уровень вовлеченности другой. Все, что я думал до появления детей, ничего общего с реальностью не имело, и с чем мы столкнемся, не представлял.
Я не понимаю, как быть не многодетным папой. Глядя на родителей одного ребенка, не понимаю, чем они вообще занимаются. Заниматься не детьми — как это? Что это за жизнь вообще такая, когда он один сидит и в кубики играет, зачем ты ему?
Родились дети, и не стало того человека, который был раньше. Появился другой, с совершенно другим уровнем ответственности, чуткости и внимательности. Терминатор такой немного, который не знает, что такое усталость, расслабленность и балдеж.
Отец что может делать? Проследить, чтобы дети не убились, если жена ушла куда-то — накормить и помыть. Предоставить любовь, тепло и ласку. Второй номер пулеметного расчета, в общем.
Я бы не стал никаких советов себе давать — делай это, делай то. Как-то человечество справляется с детьми. Просто очень здорово, что у людей с появлением детей есть такая возможность — по естественным причинам настолько сильно изменить свою жизнь, представления и взгляды.
Сложно у нас примерно все, а радостно — что появились те, кто тебя любит просто так, безотносительно всего. Для которых ты главное на свете, а они — для тебя. Их трое, ты их тискаешь, они тебя. Радуюсь, что живу для них, и им так сильно нужен.
Наш первый ребёнок родился в 2009 году. Для многих это просто 10 лет, а для родителей это целых (!) 10 лет. Столько всего произошло за это время. И если посмотреть на себя со стороны тогда и сейчас, то разница, безусловно, есть. Про отцовскую мудрость говорить не буду, рано ещё. А вот про родительское спокойствие и здравый смысл скажу: их становится больше с каждым последующим ребёнком.
Мне нравится быть отцом, многопапой. Это очень круто. Кроме очевидных плюсов вроде сыновьей любви и наследственности, есть ещё пара-тройка стимулирующих факторов. Мне нравится быть в хорошей форме, ведь у меня нет права не следить за собой и своим здоровьем. Мне нравится продуктивно работать, увеличивая свой КПД, потому что чем быстрее я всё сделаю, тем скорее окажусь дома. Мне нравится водить машину, доверху набитую детьми. Мне даже нравится спать на своей 1/10 части кровати.
Если я скажу, что обязанности с женой мы делим поровну, то обману. В нашей семье супруга занимается детьми больше. Уроки, готовка, поиск репетиторов и закупка одежды — всё на ней. Но у неё это получается лучше, поэтому вроде пока без обид.
Многодетной семье сложно в вопросах организации мероприятий и перемещений. Современный мир не готов принимать семьи, где детей больше, чем два-три. Машины, отели, рестораны — нигде не ждут тебя с распростёртыми объятиями. Сложно в каких-то экстренных ситуациях: болезни, перелёты, встреча гостей. А в остальном всё радует.
Как бы это ни банально звучало, но дети это действительно самое большое счастье и отличный жизненный стимул. А себе, ожидающему первого ребенка, я бы сказал: «Не бойся брать его на руки, там всё крепко пришито. И выучи уже, наконец, наизусть сказки Чуковского!»
Пока детей еще не было, у меня были весьма патриархальные представления об отцовстве: был уверен, что всеми детскими делами и проблемами будет заниматься жена-домохозяйка. В принципе, с первым ребенком примерно так и было. Но чем больше становилось детей, тем сильнее стиралась грань между мужскими и женскими обязанностями в нашем доме. На жене сейчас, как ни странно, вся бытовая техника — стиральная машина, посудомойка и прочие скороварки. На мне — уборка, закупка продуктов. Последнее обусловлено тем, что как научила многодетная жизнь, потратить можно любые деньги (ну, почти любые). Поэтому никакими псевдораспродажами меня не разведешь: знаю цены на все.
Счастье — это когда к тебе каждый вечер со всех сторон бегут с криками: «Папа!», а утром провожают чуть ли не со слезами. Но чем больше детей, тем более пугливым я становлюсь. Раньше что турбулентность в самолете, что высокие скорости на машине, сплошное удовольствие. Сейчас летать опасаюсь, а на дороге осторожнее меня не найдешь человека.
Вообще, Карлсон был прав: главное — спокойствие. Вернись я назад к самому себе, ожидающему первенца, посоветовал бы, прежде всего, это.
Фото: Evgeny Bakharev/Shutterstock, из личного архива