Шестой выпуск программы «О! Дети» был посвящен адаптации детей к школе. Возможна ли школа без стресса? Как научить детей правильно относиться в оценкам? Как найти общий язык с учителем ребёнка? Нужно ли делать уроки с первоклашкой? Можно ли в первом классе отдавать детей на дополнительные занятия? Как решать конфликты детей со сверстниками в школе?
Главный редактор телеканала «О!» Анна Шнайдер и её гости вместе искали ответы на эти и другие актуальные для родителей вопросы. Представляем вам текстовую версию этой беседы.
Анна Шнайдер: Здравствуйте, меня зовут Анна Шнайдер, я главный редактор детского познавательного телеканала «О!». А это программа «О! Дети», наш совместный проект с «Одноклассниками». Мы говорим о развитии, образовании и воспитании детей и приглашаем к диалогу всех, кому это интересно. Так что пишите нам, оставляйте свои комментарии, задавайте вопросы, давайте искать ответы вместе!
Начался сентябрь, один из самых насыщенных, плотных и, наверное, самых тревожных для родителей месяцев в году. У кого-то начался детский сад, а у кого-то — школа: снова или в первый раз. Это может стать большим стрессом для всей семьи, а может — увлекательным и познавательным приключением. Как подготовить себя и ребёнка к школе? Будем обсуждать сегодня. Встречайте нашу первую героиню, это кинорежиссёр Оксана Михеева.
Оксана, здравствуйте! Вы успешный, состоявшийся в своей профессии человек, но сегодня вы интересуете нас по другому поводу, потому что вы любящая, думающая и активная мама второклассника. За прошлый год вы, наверное, уже построили какие-то отношения со школой, но каким было ваше первое впечатление от первого дня вашего ребёнка в школе?
Оксана Михеева: Самое первое впечатление — это знакомство с учителем, которое было замечательным. Затем я погрузилась в школьную жизнь и, наверное, весь первый класс я провела в школе.
Анна Шнайдер: А что значит для вас хороший контакт с учителем?
Оксана Михеева: Как минимум человеческий. Я пришла на первую встречу с педагогом вместе с ребёнком, который сразу вступил с учителем в диалог. И первый контакт состоялся.
Анна Шнайдер: Как вы выбирали школу? Есть же несколько вариантов: можно посоветоваться с подругами, можно выбрать самую ближайшую школу к дому, самую престижную или пойти туда, куда пошли ребята из детского сада.
Оксана Михеева: Да, выбор школы — это сложный выбор. Мы планировали найти школу рядом с домом, это было важно. У нас возле дома оказалась достойная школа с хорошим рейтингом, образовательным планом. А учителя мы выбирали так: я подошла к охраннику и спросила, какой из педагогов, который сейчас набирает первый класс, лучше. Он сказал: «Ну, мне вот эта больше нравится, она такая весёлая, заводная, дети её любят. Вторая тоже неплохая, просто у нее другой характер». Ну вот как-то так интуитивно мы её выбрали.
Анна Шнайдер: Оксана, как вы считаете, каким образом нужно вводить для ребёнка достаточно новое для него понятие «должен»? Ведь у школьника появляются новые обязанности, ответственность, уроки. Как вы объясняли своему сыну, что он должен их делать?
Оксана Михеева: Внедрять обязательства нужно в комфортной среде. У нас всё сложилось благополучно, и к вопросу «должен» мы подошли так: «Это твоя работа. Мама ходит на работу, папа ходит на работу. Детство не закончилось, мы сложили игрушки и убрали в другое место, а здесь будет стоять парта. Ты можешь достать игрушки и в них играть, но у тебя есть и новые обязательства». Мы разговаривали с сыном, но эти разговоры не были какими-то навязчивыми, строгими. Нам повезло, что я никогда не слышала вот этих вот «я не хочу идти в школу», я ни разу не заставляла его делать уроки из-под палки.
Анна Шнайдер: Оксана, а как вам кажется, зачем ваш сын ходит в школу: играть, например, или дружить?
Оксана Михеева: У нас есть друг, о котором сын вспоминает все летние каникулы, скучает, а в школе они вместе делают уроки. Учитель их не сажает за одну парту, потому что иначе это превратится именно в «дружбу», а не в «учёбу». Пока у нас всё очень гармонично, надеюсь, что дальше так и будет.
Анна Шнайдер: Я хочу пригласить к нашей беседе экспертов, я уверена, им есть что сказать по теме. Это опытный педагог Лариса Верещагина и психолог Вера Поветника.
У нас к вам есть очень много конкретных вопросов, но сначала я хочу задать вам такой философский вопрос: не кажется ли вам, что в последние годы мир стал детоцентричным — и дети, ощущая себя центром мироздания, изменили отношения между собой и взрослыми? А это, скорее всего, вызывает повышенную тревожность со стороны родителей. Им кажется, что они должны во всё вникать, участвовать, всё время развлекать ребенка. Есть ли у вас такое ощущение?
Лариса Верещагина: Да, мне тоже так кажется. Я думаю, что это связано с тем, что родители очень образованные, они много читают, в том числе и по психологии, педагогике, поэтому хотят эти знания реализовать, они знают, как нужно.
Анна Шнайдер: А вам как учителю это нравится или не нравится? Это сложно, когда кто-то приходит и говорит: «Я знаю, как нужно учить моего мальчика!»
Лариса Верещагина: Бывает, что приходят такие родители, но я им отвечаю, что они должны учителю доверять и наблюдать за их взаимоотношениями с ребёнком.
Вера Поветкина: Я тоже соглашусь, что такая ситуация есть — и она связана отчасти с тем, что я слышу у себя в кабинете. Родители приходят и говорят: «У меня был такой ужасный школьный опыт, я ненавидела школу, а для своего ребёнка я хочу совершенно другого, всего самого лучшего».
Анна Шнайдер: А как долго длится период психологической и физической адаптации ребёнка к школе?
Вера Поветкина: Это очень индивидуально. Кто-то из детей готов к школе через две недели. Ребёнок сразу влился в коллектив, познакомился со всеми, чувствует себя комфортно. А для кого-то это два месяца, а кто-то адаптируется только к концу декабря.
Анна Шнайдер: Как проявляется то, что ребёнок пошел в школу и период адаптации ещё не закончился?
Вера Поветкина: Это может проявляться на физиологическом уровне: ребёнку трудно заснуть, он капризничает, или виден какой-то регресс типа «возьми меня на ручки», или он отказывается делать то, что уже делал, также это нежелание идти в школу, страхи.
Анна Шнайдер: Оксана, как у вас, сын долго привыкал к школе?
Оксана Михеева: Я не слышала ни от одного родителя в классе, что кто-то из детей не хотел идти в школу, что кто-то тяжело переживал адаптацию. У детей не было стресса, и важную роль в этом сыграла наша учительница. Единственное, у нас сильно изменился режим: ребёнок рано вставал и мог уснуть уже в 17 часов в кафе или в машине.
Анна Шнайдер: Лариса, а вы часто видите переутомлённых детей? Насколько сами дети, их родители и учителя упускают из виду этот важный момент перестройки организма, переоценивают возможности детей?
Лариса Верещагина: Если мы говорим про первоклассников, то мы к ним очень бережно относимся и стараемся не допускать переутомления, особенно в первые два месяца, когда уроки идут по 35 минут, 3 урока в день, 10 минут перемена, деятельность меняется постоянно. Уже во втором-третьем классе, когда дети приходят на полноценный урок, видно, когда ребёнок лег спать поздно: он зевает, смотрит в окно, подпирает голову рукой. Я всегда говорю родителям: не увлекайтесь кружками, особенно в первом классе, не загружайте! Адаптация ребёнка к школе — это не то, что он пришел и стал писать, у него хорошо получаются палочки, он хорошо читает. Не только в этом. Он должен уметь переодеться на физкультуру, ухаживать за собой в столовой, общаться с ребятами. Вот на всё это нужно время. А если после школы ребенка ведут на дополнительные занятия с криком: «Бегом!», это всё очень сказывается на детях. Не надо! Дайте им адаптироваться к школе. Потом постепенно вводите занятия, но только те, что ребёнку интересны, иначе получите переутомлённого школьника.
Анна Шнайдер: А когда можно думать о дополнительном образовании школьника и вводить его в режим дня?
Вера Поветкина: Всё опять же очень индивидуально. Если у ребёнка до школы была достаточно активная жизнь, было много кружков, он привык к этому — это одно. Другое дело, если ребёнок сидел дома, в сад не ходил, тогда для него быть в коллективе других детей и взрослых — уже стресс. Тогда все кружки нужно немного отложить и вводить позже.
Анна Шнайдер: У меня немного странный вопрос: насколько школа сегодня обязательна? Понятно, что все имеют право на образование, но сейчас можно выбрать и какие-то альтернативные варианты: ребёнок может обучаться дома, по своей индивидуальной программе и так далее. Как решать вопрос: ходить в школу или не ходить?
Лариса Верещагина: Большинство взрослых, дети которых не ходили в детский сад, стараются их отдать в школу, потому что это социализация, на которую родители всегда возлагают большие надежды. Обычно, когда в школе что-то не получается, тогда уже ищутся какие-то альтернативные варианты, но всё-таки в первый класс многие родители стараются своих детей отдать. И я считаю, что это правильно, нужно дать ребёнку этот шанс, почему нет?
Анна Шнайдер: Оксана, вы, как я понимаю, побежали в школу?
Оксана Михеева: Да, мы побежали, но у меня есть друзья, которые сейчас переводят своих четверых детей на домашнее обучение. У них остаются какие-то дополнительные кружки и занятия, но учиться дети будут дома. Родители говорят, что это такой эксперимент — и они посмотрят, как всё пойдет. Но лично я за школу.
Анна Шнайдер: Вера, когда нужно задумываться об альтернативных вариантах обучения?
Вера Поветкина: Наверное, если ребёнку трудно быть в большом помещении, если трудно выдерживать шум, если у него повышенная чувствительность и от этого утомляемость. Такому школьнику показаны мини-классы с наполняемостью 10−15 человек. Или если ребёнок нуждается в каком-то особом подходе и внимании учителя, который он не сможет получить в обычном классе из 34 человек, тогда нужно искать какие-то альтернативные варианты.
Анна Шнайдер: Насколько я знаю, сейчас в первом классе не ставят оценки, а в школе, где учится мой сын, решили не ставить их до девятого класса. Как с этим быть? Хорошо это или плохо? И действительно ли сама система оценивания детей, какой бы они ни была, плоха?
Лариса Верещагина: Я противница оценок, особенно в первом классе. В начальной школе я не ставлю детям двойки. Совсем. Ребёнок должен понимать, за что он получает оценку. У учителей есть критерии оценивания, которые нужно донести до школьников. Ребёнок должен понимать, что если он отличник, это не потому, что у учительницы хорошее настроение, а потому, что он по критериям всё сделал правильно.
Анна Шнайдер: Ещё же очень важно, чтобы ребёнок принимал оценки не к себе лично, а к той работе, которую он сделал, верно?
Лариса Верещагина: Да, конечно же, оцениваются не дети, а их деятельность. Ну, а двойка, если не выполнено домашнее задание, это не страшно. Я использую такой метод: если ребёнок не сделал домашку, он все равно должен будет её выполнить и показать мне, эта работа никуда не девается.
Анна Шнайдер: То есть оценка не нужна, потому что дети не понимают, за что им ее ставят?
Лариса Верещагина: Да, они не понимают этих критериев, обижаются. Кроме того, дети должны видеть результаты своего труда. Если у ребёнка что-то получается, то это у него получится и без двойки и без пятерки. А если не получается — нужно ему просто помочь.
Анна Шнайдер: Вера, ставить оценки или нет?
Вера Поветкина: В первом классе это уместно, если снимается оценивание ребенка. Но до девятого класса, как вы сказали, это очень спорный вопрос. В начальной школе важно оценивать не цифрами, а делать акцент на результат: «Смотри, вчера ты три галочки написал ровно, а сегодня у тебя уже вся строка аккуратная!» То есть нужно показывать школьнику динамику его прогресса, тогда это будет придавать силы.
Анна Шнайдер: А как выработать грамотное отношение к оценкам? Оксана, если сын в конце месяца принесёт двойку, что будете делать?
Оксана Михеева: Я вообще стараюсь общаться с ребёнком, чтобы он не боялся ошибаться. Если это будет объективная двойка, мы разберёмся в причинах: это лень или что-то не понял? С моей стороны будет важно не отбить у ребёнка желание учиться, исправить свою ошибку. Есть родители очень замороченные на лидерстве своего чада во всех сферах: если он занимается плаванием, то должен быть первым, учиться должен на одни пятерки. Но мне кажется, что это губительно для него самого.
Лариса Верещагина: Я думаю, что родителям нужно спокойно относиться к оценкам. Ждать, что ребёнок будет соответствовать вашим ожиданиям, это уже проблема родителей. Если школьник принес двойку, можно спросить у него или у учителя, почему так произошло. Бывает, что у ребёнка принципиальная позиция: я это учить не буду. Все равно на одних двойках школьник не останется, ему самому это не понравится, он захочет от них избавиться. По мне так самое страшное, если у ребёнка одни пятерки. Наверное, здесь есть какой-то подвох.
Анна Шнайдер: Вера, а как сделать, чтобы ребёнок не сильно переживал по поводу оценок, чтобы у него не было депрессии?
Вера Поветкина: Получить двойку — это тоже очень ценный опыт. Ведь во взрослой жизни у нас не всегда всё получается. Поэтому умение выдержать эту ошибку, умение не развалиться «я такой плохой, у меня ничего не получается» — очень важно. Нужно уметь вынести из этой ситуации какой-то смысл, понять, почему так произошло и как это исправить. Мы должны учить ребёнка не только исправлять двойки на пятерки, а справляться с провалами, не очень успешными моментами в жизни.
Анна Шнайдер: Ну, чтобы у школьников были одни пятерки, родители должны делать уроки за них. Я как раз хотела спросить у вас, надо ли делать домашнее задание за ребёнка? И как не начать учиться за него?
Оксана Михеева: Мы какое-то время помогали ребёнку в первом классе. Но потом получилось так, что между бесплатными дополнительными занятиями по математике и русскому оставался час, и в это время сын с другом совершенно случайно начали делать уроки. Мой ребёнок вошел во вкус: он понял, что когда он приходит домой, ему уже вообще ничего не нужно делать.
Лариса Верещагина: Да, дети часто приносят «шедевры», которые делают их родители. Я всегда стараюсь задавать то, что под силу самому школьнику. Если у ребёнка возникнут трудности, ему можно помочь, но не делать всё за него. Я всегда ценю то, что дети делают самостоятельно: пусть это будет бледный и корявый рисунок, зато он его сам нарисовал.
Анна Шнайдер: А правда ли, что ребёнку нужно помогать только тогда, когда он сам об этом попросил?
Вера Поветкина: Нужно дать ребёнку возможность делать всё самостоятельно и посмотреть, справляется он или нет. Но бывает, что школьник подходит к уставшим родителям со своим «не могу, помоги», и взрослые на автомате берутся делать уроки. Здесь нужно разобраться: он не справляется, потому что лень, он что-то не понимает или ему просто хочется побыть рядом с мамой или папой? А это очень частая ситуация. Если дети мало видятся со своими родителями, то единственный шанс вместе провести время и получить внимание мамы и папы — это уроки. Я советую родителям отводить время под какие-то совместные занятия: например, можно поиграть с детьми хотя бы 15 минут. Если ввести такой ритуал, то постепенно трёхчасовое делание уроков просто исчезнет.
Анна Шнайдер: А какая доля контроля и свободы должна быть в обучении, как вам кажется? Насколько родители должны контролировать действия ребёнка?
Вера Поветкина: Есть дети, для которых очень важен даже во втором, третьем, четвертом классе контроль со стороны родителей. Такова особенность их нервной системы. Таким образом они постепенно учатся самостоятельно справляться с уроками и контролировать себя. В целом важно дать ребёнку свободу и посмотреть, как у него получается, а при необходимости подключаться и помогать.
Анна Шнайдер: Лариса, мне интересно с вами эту тему обсудить. Какие у вас были идеальные отношения с родителями в вашем классе?
Лариса Верещагина: Наверное, мне везёт с родителями. Я всегда к ним доброжелательно отношусь и совершенно искренне говорю: «Спасибо за ваших детей!». Идеальные отношения возникают тогда, когда родители понимают, что учитель — это тоже человек, он может уставать, болеть, и не нужно ему звонить после 22 часов вечера и спрашивать, что задано. Должна быть определённая доброжелательная и уважительная дистанция. Также родители не должны подчеркивать недостатки учителя, потому что это потом может отразиться и на отношении со школьником. Даже если есть какие-то недостатки, об этом нужно говорить за закрытыми дверями без детей.
Анна Шнайдер: Заложен ли конфликт в отношения между педагогом и родителями? Что из себя представляет образ учителя для первоклассника?
Вера Поветкина: Конечно же, учитель очень важный человек в жизни ребёнка, и если возникает какой-то конфликт, школьнику нужно уметь переключаться с авторитета учителя на авторитет родителя — и наоборот. В этом процессе ребёнок может обесценивать кого-то из взрослых, например, говорить: «Мам, ты всего не знаешь, а вот Лариса Игоревна…». Мамам и папам не следует обижаться на такие сравнения и ревновать.
Анна Шнайдер: Ещё очень важный момент в отношении между одноклассниками. Когда и каким образом взрослые могут вмешиваться в конфликт между детьми?
Оксана Михеева: У меня сын периодически дерётся со своим лучшим другом, но я не назвала бы это конфликтом, это от большой любви. А вообще я считаю, что вмешиваться в отношения детей не нужно до тех пор, пока это не опасно для жизни. Пусть сами учатся решать свои проблемы. Если уже будут какие-то крайние ситуации, то я пойду разговаривать со взрослыми: учителем или родителями обидчика. Я категорически против, когда кто-то разговаривает с моим ребёнком, если он не прав, да и сама стараюсь этого не делать.
Лариса Верещагина: Я вам больше скажу, учитель не должен допустить такой ситуации, чтобы родитель пришёл в школу разговаривать с чужим ребёнком. Это нужно пресекать и разбираться с этим, причем начинать следует с учителя.
Вера Поветкина: Важно в этой ситуации выслушать самого ребёнка и понять, как эта ситуация выглядит с его позиции. Для объективной картины есть смысл написать учителю или поговорить с ним.
Анна Шнайдер: У меня к вам последний вопрос, но очень важный. Как сделать так, чтобы ребёнок никогда не потерял интереса к школе и мы не услышали от него: «Я в школу не пойду!»
Оксана Михеева: Мне кажется, не унижать, не подавлять. Ошибся — помочь. Не хочет — мягко объяснить, что это нужно.
Вера Поветкина: Я думаю, что важно посмотреть на этот этап как на что-то новое. И родителям тоже нужно подумать, что они могут сделать, чтобы получать удовольствие от общения с учителем, от учёбы, от школы. Что может для них стать поддержкой в этом этапе? Нужно постараться воспринимать школу не как бой «когда же это закончится?», который будет длиться 11 лет, а как интересную пору, когда мы вместе с ребёнком будем познавать мир.
Лариса Верещагина: Я думаю, что самое главное — положительный настрой родителей и учителей, который передастся ребёнку. Меньше говорите о школе, не загружайте школьника своими переживаниями. Он же видит, что все ребята ходят на занятия, значит, и он будет, а вот пойдет ли он туда с удовольствием — зависит от взрослых.
Анна Шнайдер: На этой положительной ноте предлагаю закончить. Спасибо вам огромное! У нас в гостях была Вера Поветкина, психолог и мама первоклассницы, Оксана Михеева, режиссёр и мама второклассника, и Лариса Верещагина, педагог, мама троих взрослых детей. Мы говорили о том, как помочь детям адаптироваться к школе, как сделать так, чтобы школа была без стресса, стала чем-то увлекательным, приятным и захватывающим. Задавайте свои вопросы, оставляйте комментарии. Это была программа «О! Дети», увидимся!
Читайте также:
О! Дети. Выпуск 6. Школа без стресса: как?
О! Дети. Выпуск 5. Папы разные нужны, папы всякие важны?
О! Дети. Выпуск 4. Нужно ли отправлять ребёнка в лагерь и как его правильно выбрать?
О! Дети. Выпуск 3. Безопасность в городе
О! Дети. Выпуск 2. Моя прекрасная няня: как найти идеальную помощницу?